Долина Граумарк. Темные времена - Страница 125

125

— Ты меня слушала, Рубиния? — поинтересовалась Ода.

— Да, но ты ошибаешься. Я не обижаюсь на их поведение. Они сторонятся меня не потому, что боятся, горюют или впали в отчаяние. Они поступают так исключительно потому, что я ушла из деревенской общины. Дуболистяне справляются со всеми трудностями. Но если ты осмелишься повернуться к ним спиной, они никогда не простят тебя. Худшего промаха и допустить невозможно. Он граничит с предательством.

— Поверь мне, я знаю, о чем ты говоришь, — ответила Ода.

И вдруг Рубиния осознала, как мало знает об этой девушке. У нее два брата, Нельф и Тисло Котлогорд, вместе с которыми их держали в плену у гномов, отчасти за дело. Ей удалось бежать, ее братья остались в плену. Она разбирается в целительстве, хорошо владеет мечом и кинжалом. На вид она была очень хорошенькой, даже после всех тягот, которые довелось пережить в последнее время. Но, в общем-то, это и все.

— Твой клан тоже не простил тебе того, что ты ушла? — спросила Рубиния.

— Можно сказать и так, — рассмеялась Ода. — Меня учили на жрицу в крупном храме Холмомошья. Но я собрала свои вещи и ушла. Я не знала, куда идти и что делать. Братья уговорили меня отправиться с ними на поиски приключений.

— Ты клирик? — удивилась Рубиния. — Почему же ты ушла из храма?

Оглядевшись по сторонам, Ода нашла удобный камень, на который и села.

— Я почти стала жрицей, но покинула храм до того, как прошла заключительную церемонию, орденское крещение. На крещении тебя официально принимают в круг клириков и закрепляют, какими исследованиями ты будешь заниматься на службе. Сколько я себя помню, я хотела стать жрицей Цефеи. Я была еще совсем маленькой девочкой, но каждый день бегала в наш деревенский храм, чтобы послушать, какие истории рассказывает мейстер. Он рассказал мне о великой власти Цефеи. Говорил о далеких континентах, блестящих героях нашего народа, о принцессах полуросликов, настолько прекрасных, что они ни в чем не уступали эльфийским. Он говорил о чудесах. Но причина того, почему я каждый день возвращалась туда, была иной. Он рассказывал, что с ним говорит сама Цефея, говорит с каждым клириком, и что их задача — нести голос богини в мир. С того самого дня моим самым большим желанием было стать жрицей и тоже слышать слова Цефеи. Я представляла себе, как будет звучать ее голос — кристально-чисто, как бриллиант, и нежно, как прикосновение шелка к коже. Как только выдавался свободный час, я читала свитки и впитывала в себя знания, доступные лишь немногим. Став послушницей, я намного опередила других учениц храма. Я легко проходила все испытания и стала самой юной адептом, которую когда-либо возводили в этот ранг. Получив регалии и пройдя посвящение в жрицы, я удалилась в свою комнату и прислушалась к себе. Но Цефея не говорила со мной. Я спросила наших жрецов ордена, с чем может быть связано то, что я не слышу ее голоса. Они объяснили мне, что голос богини — это не звучащее слово, это скорее чувство или убеждение, что ты поступаешь правильно, и что оно зреет в душе жреца. Мне велели упражняться в терпении и прислушиваться к себе.

Рубиния не знала, что ответить Оде и нужно ли вообще ей что-то отвечать. Она не была особо верующей и никогда не интересовалась задачами клирика. Строго говоря, за всю свою жизнь она видела только одного жреца — мейстера Гиндавеля. Он был признанным членом общины Дуболистья, несмотря на то что не входил в число семей-основателей. Он вступался за жителей деревни, помогал им словом и делом, выступал третейским судьей в спорах, лечил и врачевал, если это было в его силах. Ее никогда не интересовало, говорит ли он лично с Цефеей.

— Может быть, твой мейстер просто неудачно выразился, — сказала она, чтобы сказать хоть что-то.

— Ответ, поистине достойный полурослика, — рассмеялась Ода, но в смехе ее слышалась горечь. — Он выразился правильно, и я правильно поняла его. Небольшое исследование даже помогло понять, что жрецы пользуются услугами могущественных магов, чтобы обмануть прихожан и проявить так называемую божественную силу. Они просто шарлатаны. Нужно всех их… — Ода не договорила.

Несмотря на то что Рубиния знала Оду совсем немного, такого всплеска эмоций она от девушки не ожидала. Здесь что-то происходит, и оно влияет на всех.

— Нужно идти дальше, — напомнила Рубиния. — Мы не можем каждую ночь расставлять столько стражи просто потому, что не знаем, насколько здесь безопасно.

— Ты же не думаешь на самом деле, что в ущелье есть еще волки, правда?

— Как ты уже говорила, Ода, вера — дело такое. От нее иногда только хуже спишь.

— Поэтому ты разослала всех в разные стороны, даже туда, где мы уже были? — удивилась Ода.

— Нет, я разослала их для того, чтобы к вечеру они устали, как собаки, и повалились спать, чтоб у них не было сил снова начинать ссориться. Мы двое — единственные, кто ищет бродячих волков.

Ода довольно зашипела и подняла с земли камень.

— Значит, не будем терять времени.

До конца ущелья оставалось уже недолго. Круто уходящие вверх скалы стремились друг к другу, ширина здесь была не более десяти футов в ширину.

— Никаких волков, — в голосе Рубинии даже слышалось некоторое разочарование. — Как и никаких фазанов, зайцев или хотя бы белок. Я бы многое отдала за то, чтобы иметь возможность приготовить хорошего жирного зайца с сальцем, пюре и свеклой.

— Ты настоящая повариха, — ответила Ода. — Я бы многое отдала за то, чтобы его съесть.

Полурослики как раз собрались возвращаться в лагерь, когда Ода заметила расщелину, уходившую далеко вглубь земли.

125