Долина Граумарк. Темные времена - Страница 66

— Я знаю, — простонал Гундер, — но было бы лучше, если бы они были здесь и просто ответили на вопросы. Может быть, это немного успокоило бы людей. Клянусь Цефеей, ты говоришь уже как мейстер Отман, — заметил он.

С улицы послышались крики какой-то женщины, заплакали двое детей.

— Видишь, что я имею в виду? — засопел Гундер. — У всех в деревне нервы на пределе.

Гундер встал и осторожно подошел к маленькому круглому окошку возле двери, выходившему на рыночную площадь.

— Если это орет Ода, я лично погоню ее палкой прочь из деревни. От такой одни только неприятности, я уже говорил, — проворчал он.

Мгновение он постоял у окна, поглядел на улицу. А затем повернулся к сестре, и на лице у него был написан ужас. Не говоря ни слова, он прыгнул к двери, повернул ключ в замке и задвинул оба засова.

— Они здесь, — прошептал он.

— Кто здесь? — переспросила Рубиния. — Мило и Бонне?

Гундер не ответил, снова выглянул в окно. Рубиния решила, что это повод встать с постели. Прихрамывая, на негнущихся ногах она осторожно подошла к брату.

— Гномы, — ужаснулась она. — Они действительно шли за нами до самой деревни. Кто-то должен поговорить с ними.

Едва она успела что-то сказать, как узнала тело, лежавшее у самых ног бородача. Это была женщина из деревенских. Рубиния не могла разглядеть, кто именно это был, но это явно была полурослик. Она лежала на земле и корчилась от боли.

— Ты видел, что произошло? — спросила она брата, но тот только покачал головой.

В этот миг она увидела детей, спрятавшихся за поилкой для пони. Это были Синне и Элфи Валунсы. Значит, женщина — Нона Валунс, жена Бильби и сестра Йооса, погибшего во время заседания совета.

— Они не имеют права так с нами обращаться, — засопела Рубиния. — Мы не должны это терпеть. Как бы там ни было, здесь совсем другие законы, нежели в горах.

В этот миг она увидела, как из дома вышел Нуберт Пешкоброд. С ним была его собака, немного мелковатый, но сильный фазанбуль. Крайне злобное животное с широким черепом, коротким носом и пастью, из которой постоянно текла слюна. Животных любили использовать для охоты на фазанов, отсюда и название породы.

Собака настолько сильно тянула за цепочку, что Нуберту ничего не оставалось, кроме как громко захлопнуть дверь своего дома, чтобы не оставлять ее открытой. Он не мог вразумить свое любимое домашнее животное и был вынужден нестись за ним на всех парах. Судя по всему, собаке не понравились пришельцы, впрочем, в этом не было ничего необычного, поскольку она воспринимала как незваных гостей всех, кроме своего хозяина. Вывалив из пасти синий язык, брызгая слюной, животное неслось на обоих гномов.

Однако на полдороге собака Нуберта внезапно остановилась, подняла голову и зажала хвост между ногами. Казалось, она почувствовала запах, который привел ее в ужас. Теперь роли сменились. Нуберт несся вперед и тащил за собой собаку. Задние лапы пустолайки дрожали от страха с каждым шагом, который она делала против своей воли. Она едва поднимала морду от земли, и казалось, что Нуберт волочит ее по земле.

Нуберт поднял руку и сжал ее в кулак — самый типичный для него жест. Все в Дуболистье знали, что делать, если у старого чудака плохое настроение. Но на гномов это не произвело никакого впечатления.

А потом все произошло очень быстро. Нуберт наклонился, чтобы помочь лежащей на земле Ноне Валунс. В этот миг один из гномов подошел к нему и ударил полурослика ногой по голове. Нуберт опрокинулся навзничь и выронил цепочку из руки. Собака в панике бросилась в том направлении, откуда пришла. Однако теперь ее бегство было не слишком долгим, поскольку в заднюю лапу ей попал арбалетный болт, едва не сваливший ее с ног. Фазанбуль похромал дальше, на трех лапах. Затем в бок животного вонзился еще один болт, и собака упала. Гном, пнувший Нуберта, вышел вперед, выхватил из петли тяжелый боевой молот, размахнулся и сначала ударил им Нуберта по голове, а затем еще раз — по груди.

— Нет! Они просто взяли и убили его, — едва не задохнулась от ужаса Рубиния. — Эти чертовы гномы просто забили его, как скотину.

Гундер все еще стоял у окна рядом с ней. Он не произнес ни слова, просто стоял и смотрел, как гномы тащат Нону к колодцу. Затем повернулся, направился к большому дубовому сундуку, стоявшему у камина, и вынул оттуда короткий меч, замотанный в коричневое сукно.

— Что ты задумал, Гундер? — спросила его Рубиния, хотя уже знала ответ.

Гундер остановился, посмотрел на нее большими, полными слез глазами.

— Они спросили меня, не соглашусь ли я занять место Лютикса, пока не выберут нового бургомистра. Я отказался, потому что не знал, насколько сильно замешаны во всем этом Бонне и Мило. Нуберт вызвался занять должность. И вот теперь он лежит мертвый, на рыночной площади, потому что я не проявил достаточно мужества, чтобы выполнить свой долг. Это я должен был призвать гномов к ответу. И сейчас я это наверстаю.

Рубиния преградила ему путь.

— Ты ничего не будешь наверстывать, — заявила она. — Когда ты последний раз дрался мечом? Лет десять назад, во время праздника Тыкв, когда еще была жива Росвита? С соломенной куклой? Ты кончишь так же, как Нуберт. Подумай о детях. Ты им нужен.

Гундер опустил меч.

— Тогда что же нам делать? Дождаться, пока они не получат то, зачем пришли? Мы даже не знаем, зачем они сюда заявились. Если бы дело было только в этой Оде, им стоило только спросить. Полурослики никогда не нарушали законов гномов. Но теперь, когда они убили Нуберта и захватили Нону, мы не можем просто отпустить их с миром.